Тепло. Так тепло, давно уже не было. Алиса отчаянно пыталась прийти в себя, открыть глаза, что - то сказать...Но не могла. Или не хотела. Так хорошо. И так...надежно?
Она смутно понимала, что ее куда - то несут. Ослабевшей рукой, она сжала рукав плаща мужчины. Хотелось, что бы этот момент никогда не кончался. Ей так нравилось чувствовать себя под чьей - то защитой.
Потом было холодно. Холодно, пусто и...одиноко. А она так устала от вечного одиночества.
Потом снова тепло, и что - то мягкое, под ее телом. А потом...потом хотелось задохнуться. Чьи - то обжигающе горячие руки, на ее тонкой коже. Сердце билось, где - то в животе, отчего было страшнно, неуютно и...приятно?
Потом снова забытие. Как же она устала.
Резкий звон спустя, наверное, долгое количество времени, вывел девочку из сна. Резко поднявшись в кровати, она тут - же, чуть не рухнула обратно, настолько сильно кружилась голова. Перед глазами плясали темные круги, немного тошнило. Наверное при падении, она сильно ударилась головой. Стоп.
При падении?
Взгляд блондинки безостановочно выскал по помещению. Тут было красиво. Даже красивее, как когда - то у нее дома, хотя мама была помешана на уюте. Алиса привычным жестом поправила тяжелые, спутанные пряди, попутно проверяя себя на наличие шишек. Что - то слишком холодно, надо бы поглубже укутаться в свитер. Ага. Сейчас Алиса с удивлением взирала на свое голое тело. Так вот, почему было так жарко, от чьих - то прикосновений, ее просто раздели. Тихо встав с дивана, девочка пошатываясь, подошла к батарее, но под руками заерзала мокрая ткань. Его не одеть, к сожалению. Пожав плечами, Алиса стянула старенькие джинсы, висевшие на ней, как тряпка и повесила п дополнение к свитеру. Коли ей скоро уходить, или не дай то бог, уезжать с полицией, то лучше сделать это сухой. Свою обувь она на батарее не нашла, видимо кроссовки где - то в другом месте сушатся. Босоногая, чувствуящая себя грязной и никчемной, во всей этой белизне, девочка снова прошлепала к дивану и по уши закуталась в колючий плед, пахнущий дорогим стиральным порошком. А с голыми ногами, на полу стоять довольно холодно...
Девочка с удивлением оглядывалась, поражаясь огромадности этого дома. Высоченные потолки, много окон и отличная обстановка. Все явно свидетельствовало о небедности хозяина. Тогда почему ему было жалко пожертвовать бродяжке сумку?
Вздохнув, девочка решила найти хозяина дома. Почему он приволок ее сюда, почему не бросил там, на улице? Неужели еще остались рыцари, как в романах? Хмыкнув над такой мыслью, Алиса только покачала головой. Рыцари несомненно бывают, но она давно уверила себя, что за ней никогда такой не придет. Нерешительно озираясь, она пошлепала к выходу из гостиной, в поисках мужчины. Какие - то звуки доносились из комнаты, в конце коридора. Именно туда Алиса и направилась. Нерешительно, она замерла на пороге, глядя на спину копошащегося у плиты парня. И все - таки, он был чертовски красив. Как герцог. И жил в доме, похожем на замок. Вздохнув, девушка зашла на кухню и встала за его спиной.
- Вы меня раздели. Пока я была без сознания. Вам не кажется, что у вас несколько странная склоннасть к детям?
На лице тень улыбки, огромные, ореховые глаза изучают его затылок, сердце бешено клокочет  груди. Только - бы позволил уйти и не вызвал полицию...

Алиса стояла, разглядывая спину мужчины, пока тот наконец не повернулся. У него тоже глаза карие. Девочка разглядывала каждую черточку его лица и поражалась, насколько он соответствует описанию героев ее любимых бульварных романов. Высокий, мускулистый, с шикарными темными волосами. И лицо, словно списаное с древнегреческих фресок в музее, где они когда - то были с сестрой. Высокий лоб, выразительные скулы, с чуть заметной горбинкой нос, пушистые, длинные ресницы и глаза, с интересным разрезом. Пухлые губы, с очаровательной улыбкой. На долю секунды, девочка опустила взгляд, смущенно покраснев.
Ей не нужно его разглядывать, ей нужно отсюда сматываться.
Он в свою очередь, старался на Алису не смотреть. Его глаза бегали с предмета на предмет, упрямо игнорируя девочку. Видимо, он был смущен. Слегка улыбнувшись, Алиса склонила голову, в ответ на его слова.
- Нет. я думаю, стоит дать ему немного высохнуть.
Ответила девушка, тихим голосом.
- Не то что - бы хорошо. Голова болит, но это привычное состояние.
На сковородке что - то заманчиво шипело, и вкусно пахло, отчего желудок тут - же заурчал и Алиса в какой раз послала ему проклятие, нельзя же так ее подводить. Парень будто отреагировал на этот звук. Он суетливо снял с плиты сковородку и выложил странного вида котлеты на тарелку. Рот девочки наполнился слюнями. Когда она ела последний раз? Кажется - это был сдернутый с лотка хот - дог около шести дней назад. Услышав предложение мужчины, Алиса чуть не поперхнулась, а ее брови взлетели вверх. Он что, шутит?
Посмотрев на него в упор, она поняла, что не шутит. Она могла только кивнуть в ответ и тут - же плюхнулась на стул. Отказываться от предложенной еды было не в ее правилах. Гордыня Алису вообще редко посещала, а в том, что касалось еды, она вообще не принимала участия. Подождав, пока мужчина выйдет из комнаты, она жадно накинулась на пищу. Сейчас не до правил приличия. Глотом запихав в себя горячие, хрустящие котлеты, она залпом выпила чай, даже не положив туда сахар.
И все равно осталась голодной. Хотя, может ей так только казалось. В любом случае, просить о добавке было - бы невежливо. Она выжидающе села, с невинным выражением лица, сложив ручки на столе, как примерная девочка. Вскоре парень вернулся, принеся футболку. Алиса взяла ее в руки, с интересом разглядывая.
Бойл. Так его фамилия Бойл?
Подумала девушка, тихо кивая.
- Спасибо.
Она легко спрыгнула со стула и удалилась в гостиную, где сняв с себя плед, аккуратно постелила его обратно на диван и разложила подушки. Натянув на себя футболку, она критически осмотрела, как та спустилась до колен, даже чуть ниже. Ну и ладно, лучше, чем мокрый свитер. Пожав плечами, Алиса, шлепая по полу босыми ногами вернулась на кухню и села напротив мужчины, выжидательно смотря ему в глаза.
- И что вы намерены со мной делать мистер Бойл?
На лице улыбка, как самооборона, а сердце бьется бешено и резво. Страшно...

Отредактировано Alice Collins (2013-03-14 15:06:05)

Алиса с изумлением наблюдала, как парень еле заметно дернулся, от того, что она назвала его так оффициально. Странно это. Девушка чуть приподняла одну бровь, дожидаясь его дальнейших слов. Наконец - то он смотрел на нее саму, а не куда - то в пространство, что немного усопкаивало. Алиса ненавидела быть пустым местом...хотя...очеь к этому привыкла. Вздохнув и растерянно улыбнувшись, она склонила головку набок, качнув копной светлых волос.
- Хорошо, Джимми.
Хотя ей было несколько не по себе называть мужчину на "ты". Интересно, а сколько ему лет? Врятли меньше 20, но и не больше 40. Может двадцать пять или около того.
Он сказал, что не будет вызывать полицию, и Алиса успокоилась. Даже ее тело как - то расслабилось, сердце перестало бешено отстукивать тахикордийный ритм. Она молчала, лишь благодарно посмотрев в ответ.
Дальнейший его вопрос, заставил ее резко помрачнеть. Семья...в Лондоне - нет. Несомненно у нее есть семья в пригороде Хэрриот, но она туда не вернется. Лучше полиция. Снова терпеть побои отца, слезы и упреки матери, издевательские улыбки и подколы сестры? Нет. Она лучше спрыгнет с моста, чем вернется домой. Тяжелый, серьезный взгляд из под челки. Ему она ничего не скажет, он просто отвезет ее к родителям. И еще повезет, если они просто сделают вид, что не знают о ней. Свою семью Алиса знала хорошо. Известие о ее скоропостижной гибели, уже давно и наверняка облетели все газеты. Для них, Алиса Коллинз умерла. А для нее, умерли они.
Парень поерзал и Алиса поняла, что молчит слишком долго. Натянув на лицо нерешительную улыбку, девочка помотала головой.
- Нет, у меня нет родных. Дом...я снимаю комнату в мотеле на Бейкер - Стрит.
Она уже ожидала, изумленного взгляда, а потому опустила глаза. Бейкер - стрит, не самое безопасное место. Это пристанище наркоманов, пьяниц и воров, своего рода - белый гетто Лондона, куда не сунется человек в здравом уме и трезвой памяти. Домой она всегда старалась возвращаться до девяти вечера и больше оттуда не выходила, на двери комнаты висели тяжелые замки. Она привыкла жить, постоянно оглядываясь, ожидая похабных шуток или наглых приставаний. Только чудом, она еще была невредима, после жизни там в течении трех лет. Но у нее не было выбора. С нормальных отелей ее бы выгнали, точнее, даже не пустили бы туда, да и денег на них у нее не было. А тут комнатушка всего за 200 долларов в месяц и полная свобода. И вообще, не ей выбирать.
Что - то резко хлопнула, и Алиса дернулась, пытаясь вжаться в стол. Она боялась резких звуков, еще с детства. Сестра частенько запирала ее в кладовке и выключала свет, то и дело стуча в дверь с разных сторон. Это всегда было неожиданно и страшно. А еще отец, перед тем как ударить ее, всегда громко кричал, или бил битой по стенам, потому что промахивался. От воспоминаний, стало тяжело на душе и Алиса сникла. Джим подошел к двери и захлопнул ее. Только сейчас девочка заметила, какая на улице метель. Она вздрогнула, представив что - бы было, если бы он оставил ее валяться на дороге. Она могла - бы замерзнуть на смерть.
Она еле заметно вздрогнула, услышав его голос. Подняв ореховые глаза, она внимательно смотрела на парня.
- Алиса. Мое имя - Алиса.
Вот только я не попала в страну чудес, мысленно добавила она про себя. Он сказал, что она никуда не пойдет и это вселило в нее лучик надежды. Она была рада, что сможет остаться в доме, пока не стихнет метель. Лучше - бы она не стихала подольше. Ей так хотелось поспать в нормальной кровати, без копошения клопов в старом матрасе и без звуков капель, от протекающего потолка. Без пьяного хохота за стеной и стуков, сопровождающихся криками, о деньгах, которые ей предлагали за ночь, проведенную с каким- нибудь потным, пьяным мужиком.
Алиса встала и медленно подошла к мужчине, положив маленькую, ледяную ладошку, на его, большую и теплую руку. Заглянув ему в глаза, она тихо сказала
- Спасибо. И...прости, что хотела украсть твою сумку.
Она не будет рассказывать о том, что просто хотела есть. Ее поступка, это нисколько не умаляет. Алиса опустила глаза, и убрала руку, но отходить не стала.
А все - таки, босиком холодно.

Жалость.
Снова. Алиса ненавидела, когда ее жалели. Это унижение, пережить которое трудно. Вызывающе вздернув подбородок, она редко моргала, что - бы не дать пролиться злым слезам.
Она сама выбрала такую жизнь - сама! Ее никто не принуждал к этому, просто...в какой - то момент в родном доме, стало почти невозможно дышать и она убежала, укусив руку которая ее кормила. И жалеть ее тут не за что. Хотелось разораться, идарить, причинить боль, вызвать ненависть, но не жалость.
Алиса вздрогнула, когда на ее плечи легла тяжелая, мужская рука, и прижала ее к напряженному чужому телу. Судорожно вздохнув, девочка удивленно посмотрела на собеседника. Не то что бы, ей были неприятны его прикосновения, но она привыкла ждать подвоха, а потому мягко отстранилась, убрав чужую руку. Он был чужим, и не имел права вторгаться в ее личное пространство. По крайней мере пока.
Она слушала, слушала слушала...
Про Бейкер Стрит, про то что она не виновата.
Ага, как - же. Виновата.
Никто не гнал ее на воровство. Она могла - бы подрабатывать оффицианткой или разносить газеты, но она выбрала воровство. Маленький, эгоистичный, обиженный на мир злой ребенок. Не маленькая, беззащитная девочка, какой кажется. А просто эгоистка. Ведь если у нее отобрали право жить нормально, почему она не имеет права отбирать какие - то мелочи у других?
Почему если ей сделали больно, она не может сделать кому - то, еще больнее?
Может. И делает. Вернее делала, пока не попалась сегодня.
Услышав предложение мужчины, Алиса посмотрела на него, как на постояльца психиатрической больницы. Он серьезно?
Одежда, еда....школа?!
Хотелось рассмеяться в голос. Истерически рассмеяться, а потом размозжить себе голову об стенку. Где еще водятся такие добрые идиоты?! Неужели она наконец - то получила лотерейный билет в новую жизнь?
Нет. Тут обязательно подвох. Он педофил, или маньяк. Или английская версия Чикатило. Иначе зачем человеку, оставлять у себя ободранку с улицы, которая пыталась его обокрасть?
Да и чем она заслужила? Правильно - ничем. Подобные ей вообще ничего не заслуживают. Кроме трепки в подворотнях конечно. Подняв глаза на человека, Алиса долгое время молчала, разглядывая там ложь или насмешку, которых не увидела.
- Ты меня совсем не знаешь. Или ты постоянно тащишь с улицы дворовых шавок, вроде меня?
И откуда столько злобы? Хотелось кинуться на него с кулаками. Хотлось кричать, "а где ты был, когда мне было 11 и я еще не была испорчена улицей. Когда я еще верила в тебя, как в санта - клауса или в чудеса. Где ты был, когда я ждала тебя, звала тебя? Глупый, заблудившийся принц, из детской мечты, зачем ты нужен мне теперь, когда уже слишком поздно что - то менять?"
Алиса сделала пару шагов назад, стараясь больше не смотреть на брюнета. Горячие слезы, обжигали лицо, обветренное морозом. Ему не нужно было этого видеть.
- Собака, приведенная с улицы, никогда не побрезгует укусить руку, которая ее кормит. Не стоит тащить в свою обитель, кого непопадя и предлагать остаться. Доброта и жалость не приводят ни к чему хорошему. Это знаю я, в свои 15. А ты, так этого еще и не понял.
Правильно. Он должен озлобиться на нее. Должен прогнать или пожать плечами. Она не заслужила доброты. Эта доброта не нужна ей теперь, когда все пропало. Когда все мечты и надежды рухнули в один миг. Она, как и тот хаски в парке, вечно лежащий под скамейкой, никому не нужная вещь. К ней не могут быть добры. Просто бездомная шавка. Не более.
Короткий, просверк взгляда из под опущенной челки.
- Свитер наверное высохнет через пол часа.
Говорить, что после этого она уйдет, было - бы бессмысленно. Она не собака, которую выкинули на улицу и которая с радостью пойдет к любому человеку. Она собака, которая сбежала сама. Которая обожглась и больше не хочет снова переживать раз за разом моменты прошлого. Когда становишься ненужной, когда начинаешь раздражать. Когда тебя в итоге, мешают с грязью. А кто она ему, что бы подобное не повторилось? Девочка, которую он пожалел по своей наивности?
Снова злые слезы обиды. Он не смел прийти так поздно, спустя столько лет. Он не должен был появляться в ее жизни. Ведь принцев не бывает.
Резко развернувшись, она почти бегом бросилась обратно в гостиную, чтобы он не увидел ее слез. Достать пачку сигарет с кармана джинсов, выйти на порог дома, позволив ногам утонуть в вязком снегу. Закурить, давясь слезами, до дрожи в пальцах.
Не нужна ей жалость.
Уже не нужна.

Что она может знать о доброте?
Верно. Ничего. Абсолютно ничего. Она никогда не была доброй. Не раздавала жвачки одноклассникам и не переводила старушек через дорогу. как София. Она просто оставляла деньги на пороге приютов для животных, или помогала в доме престарелых. Кормила бездомных собак. Но это не доброта, это просто повод как - то объяснить свое существование. И Алиса презирала себя за это.
Повышенные тона мужчины стояли у нее в ушах. Противоречивые эмоции разрывали девочку напополам. С одной стороны, хотелось рыдать, уткнувшись в теплый бок и благодарить, а с другой стороны, хотелось накинуться на него с кулаками и бежать. Прочь, как можно дальше отсюда. Что - бы не видеть добрых глаз и фальшивой улыбки.
Шанс на жизнь?
Очередной затяг и задумчивый взгляд заплаканных глаз.
Какую жизнь? Остаться здесь на ролях домработницы, а может впоследствии, и любовницы? Быть в полутени, боясь выходить на улицу, чтобы у соседей не возникало лишних вопросов? Всю жизнь быть обязанной?
Зачем? Ведь улица давала свободу. Но и убивала, одновременно. Отравляла существование одиночеством и грязью.
Резкий выдох, когда чьи - то горячие пальцы выхватывают почти докуренную сигарету, и сжимаются на локте, утаскивая под защиту теплых стен. Почему - то было неожиданно приятно. Раньше все со спокойствием наблюдали, за ее курением на остановках. Неужели теперь, кому - то есть до нее дело. Неужели, вопреки ее оскалу и укусу, ей все еще дают шанс?
Но...она же не заслужила его, этот шанс. Ведь на свете тысячи таких - же как она, никому не нужных, так почему она, а не кто - то другой? За что?
Нервно сжимая пальцы, слушать крик, наблюдать, как сигарета исчезает в потоке воды. Обвинения, а потом извинения.
Десять секунд, что - бы что - то осознать, чтобы увидеть доброту. Чтобы понять и импульсивно, с дрожью в коленях, кинуться к человеку, сомкнув тонкие руки у него на поясе и спрятать лицо в складках джемпера. И залить его слезами, прижавшись лбом со всей силы, что - бы не оттащили и не увидели алеющие щеки и горячие слезы, в огромных глазах.
- Прости. Прости пожалуйста. Прости меня...Я, я ....я такая дура. Прости...
Сбивчиво что - то объяснять, срываясь на хрип и так бояться, что ее сейчас оттолкнут. Алиса - клубок чувств и эмоций, долго копившихся внутри нее. Не нужных. Она боится снова поверить, боится снова быть брошенной, снова стать ненужной. Боится, снова остаться одной. Ведь легче никого не пускать в свою жизнь, чем потом терять кого - то.
Но она не может. Она уже так устала быть одной.
Так устала...

Отредактировано Alice Collins (2013-03-17 18:26:47)

Алиса стояла, уткнувшись лицом в теплую грудь мужчины. Дрожь сотрясала все ее тело, но холодно не было. Было...страшно?
Страшно, что ее оттолкнут, прогонят, выставят за дверь, как всегда было...
" - Мамочка, прости меня. Я люблю тебя...
Руки женщины отталкивают маленькую девочку, обнявшую тонкую талию. По щеке ударяет холодная рука, а на глазах девочки слезы.
- Уйди. Лучше - бы научилась себя вести, как твоя сестра. Никчемная дура..."
Алиса содрогнулась от нахлынувших воспоминаний, внутренне сжавшись от ожидания криков или толчка, но - ничего не было. Лишь сильные руки, прижавшие к себе. И потом все растворилось, будто в тумане. Почему он жалел ее, ведь ее никто никогда не жалел. Она никогда не была нужной кому - то. Алиса лишь крепче сжала руки, боясь, что сейчас проснется в своей комнате в обшарпанном отеле, что все это было сном, сказкой, которая снилась ей столько раз...Но это было реально. Его теплые руки, были настоящими. Крепкие объятия и ласковый голос, тоже. И она не могла сказать, была ли счастлива сейчас. Мысли вообще покинули девочку.
Он обещал быть рядом и защищать ее. Но сможет ли он защитить ее не только от враждебного мира, но и от самой себя. От кошмаров, преследующих ее каждую ночь. От криков, которые вырывались из ее горла, когда она просыпалась среди ночи. От слез и лихорадочной дрожи. От того животного страха, сковывающего тело.
Он предложил куда - то пойти, но она бы многое отдала, что - бы вот так стоять здесь, чувствуя, как холодная бездна одиночества и непонимания, отступает прочь, сменяясь чем - то теплым и нежным. Чем - то, отчего сердце билось в груди раненой птицей. Это было так странно и так приятно одновременно. И так...непонятно?
Алиса покорно ослабила хватку, когда ее отстранили прочь. Но это было лишь на секунду. А потом...потом она утонула в его глазах. От теплоты и решимости, которую она там увидела. Ее просили быть рядом с кем - то?
Ее?
Алиса протестующе замотала головой, пытаясь перестать реветь, как последняя дура.
- Нет. Это ты, рядом. А я...
Она не смогла окончить фразу. Она просто не знала, что еще сказать. Или боялась. Легкий толчек, заставил ее шевелить ногами, следом за мужчиной. Наверное, это было странно, что его рука так свободно лежит на ее плечах, но так естественно одновременно. Как будто так должно было быть уже давно, но постоянно находились какие - то неполадки. Она машинально упала на диван, и как будто издалека услышав звук телевизора, по которому передавали какую - то очередную ерунду о цунами или террактах. Алиса не слушала, и даже не пыталась слушать. Она завороженно смотрела в глаза мужчине, который снова крепко ее обнимал. Она устала. Ее клонило в сон. Слишком много впечатлений за день. Нервная система не выдерживала. Будто боясь удара, Алиса легла на диван, свернувшись клубочком и положив голову на колени Джиму. Тело все еще подрагивало, вспоминая уютный плед. Слезы высохли, да и не было не смысла ни причины, чтобы продолжать реветь.
Постепенно, Алиса успокоилась. Морфей уже за руку тащил ее в свое царство. Она крепко сжала кофту мужчины рукой, боясь, что он сейчас встанет и уйдет.
- Ты не представляешь, как долго я ждала тебя...
Уже в полудреме сказала Алиса тихо, еле прошелестев губами. А потом, потом была пустота. Но на этот раз, не было страшно. Она ведь больше не была одна...

Отредактировано Alice Collins (2013-03-17 22:08:17)

Сон Алисы был на удивление спокойным. Что самое интересное, кошмары ее не мучили. Сквозь дымку подсознания, она чувствовала ласковые прикосновения к своему телу и удивлялась. Раньше она ненавидела, когда ее трогают, ведь обычно, все заканчивалось побоями родителей. Алиса дралась, и дралась очень хорошо, этому научили ее соседские мальчишки и друзья с улиц, но на мать с отцом рука просто не поднималась, а потом приходилось зажиматься в угол и закрывать голову руками, пока отцовская бита или ремень гуляли по ее телу.
Тихо застонав, Алиса крепче сжала руку Джимми, которую он положил на ее ладошку.
Его прикосновения были приятны, они приносили ощущение спокойствия, и какой - то защищенности. В глубине души, Алиса не верила своему счастью. Сказка, о которой она столько мечтала стала реальностью. Нет, он конечно не полюбит ее и не женится на ней, но и самой девочке это было не нужно, у них такая разница в возрасте...Хотя, при взгляде в его темные глаза, ее сердце бешено отбивало тахикардийный ритм. Но это видимо из уважения к его доброте.
Сколько прошло времени, девочка не знала, но сон покинул ее разум. Алиса тихонько приподнялась на локтях, стараясь осторожно высвободиться из кольца теплых рук. Сев на диване, блондинка внимательно вгляделась в лицо мужчины, который продолжал крепко спать. Наверное ему что - то снилось, потому что он то улыбался, то хмурил брови. Улыбнувшись в ответ, Алиса осторожно убрала с его лба прядь непослушных волос. И все- таки он очень красивый. Редко встретишь таких людей. Хмыкнув своим мыслям девочка встала, и сняла его футболку. Аккуратно сложив ее, Алиса положила ту на диван и подойдя к батарее, быстро натянула свои вещи. Снова вернувшись к мужчине, она укрыла его ноги частью пледа и приоткрыла дверь на улицу, что - бы впустить немного свежего воздуха. Метель успокоилась и Алиса грустно покачала головой. Перед ней стоял выбор - вернуться на улицу или остаться здесь. С ним. Тихо улыбнувшись, девочка пошла на кухню, лишь интуитивно проходя по темной квартире. Включив на кухне свет, она закрыла дверь, что - бы  не разбудить хозяина дома.
Подойдя к раковине, она первым делом помыла руки, а потом пошла к холодильнику. Готовить Алиса умела сносно, но разнообразие ее блюд ограничивалось умением пожарить и сварить, а потому, пожав плечами девочка достала из холодильника уже нарезанный бекон, сыр и овощи, а из буфета - спагетти. Поставив на плиту кастрюлю, Алиса закинула туда спагетти, и тем же временем положила на сковородку ломтики бекона, а сама тем временем стала нарезать салат. Хотелось как - то отблагодарить хозяина за его гостеприимство. Вскоре салат был нарезан, макароны сварены, а бекон сжарился. Разложив все по тарелкам, Алиса натерла сверху спагетти сыр, и разложила столовые приборы. Вот и чайник вскипел. Разлив по крушкам душистый чай, Алиса хотела уже пойти позвать человека, но вдруг остановилась. Нужно покурить, пока он не проснулся, а то злить его снова не хотелось. Открыв окно, девочка села на подоконник, свесив ноги на улицу и наклонилась, чуть - ли не вываливаясь. Подкурив, она прикрыла глаза и с упоением затянулась.
Алисе было невдомек, что проснувшись, Джим может запросто решить, что она ушла. Ни вещей, ни ее, еще и дверь открыта. Но, наверное, он все - же решит зайти на кухню.
Наверное.

Ветер обнимал хрупкие плечи, заставляя кожу покрываться мурашками. Алиса любила зиму. За снег, за темноту, за яркие звезды и за свежий ветер, за холод, который остужал душу. Но к сожалению, зима уже подошла к концу и придется с этим смириться. Сделав очередной затяг, девочка выкинула бычек от последней сигареты, наблюдая, как тот с легким шипением утонул в снегу. Слезать с подоконника не хотелось. Даже что - то делать тоже.
Алиса запуталась. Совсем не знала, что ей делать. С одной стороны хотелось остаться здесь, в этом теплом доме, под покровительством красавца - брюнета. А с другой, хотелось в холод пустынных ночных улиц. Неземное ощущение свободы, будто паришь в небесах. Ты никому ничего не обязан, не нужно ни перед кем отчитываться, никому ничего обещать, ведь ты предаставлен лишь сам себе.
Но с другой....
Быть кому - то нужной, идти в дом, где тебя ждут с теплой улыбкой, чувствовать чей - то надежный, теплый бок рядом...Как - же сложно было выбирать. Как - же было страшно снова обжечься. Алиса прекрасно понимала, что рано или поздно у него появится девушка и тогда будут ненужные вопросы, а в итоге, Алисе придется снова возвращаться на улицу, но только будет в десять раз больнее и тяжелее....
Стоит ли риск того? Нужно - ли снова кому - то довериться?
Тихий звук открывающейся двери, прервал ее размышления. Девочка спрыгнула с подоконника и закрыла окно, глядя на лицо мужчины. Было такое ощущение, что он рад ее видеть. Что он испугался, что она ушла. Простояв пару секунд, Алиса весело улыбнулась, чуть склонив голову на бок.
- Просто мне кажется, что вредно питаться одними котлетами. В меню должно быть разнообразие, а я могу в этом помочь.
Так и не сказанное по всем правилам согласие, на Алиса вообще не подчинялась правилам. Он поймет, она была уверена. Подняв руки, она собрала волосы в тяжелый, густой хвост и закрепила их резинкой, что всегда болтается на запястье. Снова улыбнувшись мужчине, она жестом позвала его за стол.
- Не знаю как ты, а я есть хочу. И да - я тут похозяйничала немного, но думаю оно мне простительно.
Наглость - второе счастье. И может это было дерзко с ее стороны, но он сам попросил ее остаться, так что кухня (пусть и с ее жалкими познаниями в готовке) а также уборка, теперь будут на ней. По крайней мере, пока он ее не выгонет прочь. Алиса внутренне молилась, чтобы случилось это нескоро.
Молчать за столом, девочка ненавидела, а потому, встретившись глазами с Джимом и еле заметно улыбнувшись, она решила узнать о нем побольше.
- Итак Джим, какой у тебя основной род занятий?
Дом был довольно недешевым, да и мебель хорошая, а значит и денег у него достаточно. Нет, она не то, чтоб алчная, просто привыкла к практичности. Ах да, интересно - у него найдется лишнее полтенце?
- Ой, забыла. Где у тебя ванная? Не люблю, когда волосы грязные, но в последнее время это как - то все чаще случается. Полотенцем поделишься?
Она снова улыбнулась, наматывая на вилку спагетти.

Алиса то и дело поглядывала на мужчину, не забывая при этом есть. Еда - это вообще ее главная потребность. Как же давно, Алиса не ела по несколько раз за день? С аппетитом уплетая макароны, она с удивлением выслушала скупой ответ Джима. Создавалось такое ощущение, что они на допросе, и девочке это не нравилось. Про себя она сделала заметку, не задавать вопросы в лоб, авось больше узнает. Нахмурившись, девочка молча уперлась в тарелку взглядом. Настроение у Алисы, как и у любого близнеца менялось быстро, словно ветер. Интересно, посмеялась над ней жизнь. Две сестры, две близняшки, родившиеся в созвездие близнецов. Алиса тихо выдохнула.
Интересно, а что, если бы ее жизнь иначе повернулась? Если - бы родители ее любили, если бы сестра воспринимала как равную. Может, оно все иначе бы вышло...
Она пропускала мимо ушей болтовню Джима о полотенцах. Это было так глупо, как будто он не знал что сказать и пытался забить пустоту ненужными словами. Словно ребенок...Темные, ореховые глаза в упор и без стеснения разглядывали мужчину. Каждую черточку, ловили каждое движение. Алиса пыталась запомнить, запечатлеть в памяти, чтобы потом, сидя снова в темной конатушке на Бейкер - Стрит, вспоминать самого красивого принца в ее жизни. И не плкать. Самое главное, нельзя будет плакать.
Закончив с едой, она так - же молча убрала со стола, и принялась мыть посуду. Повисло неловкое молчание. Алиса думала. Думала, рассказать - ли ему, случайному встречному все. Все, что случилось. То, о чем знала только собака под скамейкой в парке. Грязная и никому не нужная, как и сама Алиса. Потупившись, девочка закрыла кран и пошла к выходу с кухни, но в дверях остановилась, не оборачиваясь на Джима. Опустив голову, Алиса начала тихо говорить.
- За то что так добр ко мне, я расскажу, как докатилась до такой жизни. Только пожалуйста, не надо жалеть или утешать меня. Ничьей вины в том что произошло нет. Ничьей...кроме моей.
Она сжала пальцами дверной косяк, набираясь смелости. Голос ее был тихим и чуть хриплым, но в тишине этой комнаты, отзывался гулом.
- Нас всегда было двое. Я и моя сестра - близнец - София. Мы жили в пригороде Лондона, с отцом и матерью. Так вышло, что София с детства была идеальной, а я...а я гадким утенком. Я не любила танцевать или играть на пианино, не любила художественную школу или воскресный паствы в церкви. Ненавидела платья и туфли...А в ответ - ненавидели меня.
Девочка прервалась, закрыв глаза. Говорить и вспоминать все это было больно, но необходимо.
- Софи получала всю любовь родителей, а я ....я получала оскорбления, побои и тычки в спину. Мать постоянно отвешивала мне пощечины, а отец....Отец бил кулаками. Или битой. Или всем, что попадется под руку. Так и жили...Мне все было интересно, я хотела все узнать и понять, а это в нашей семье считалось грехом. Я должна была сидеть на месте и открыв рот, слушать родителей. Но я всегда бунтовала. Всегда. С самого детства, я научилась оставаться самой собой, отгородившись от всех стеной тупого упрямства. Я была умна, и хотела изучать химию и математику, а не игру на пианино и рисование. Хотела есть мясо и сладости, а не овощи и крупы. Хотела встречаться с мальчиками, а не сидеть днями дома, смотря в окно. Я хотела всего - лишь быть самой собой.
Я не была злой, эгоистичной, ленивой и самовлюбленной, как считала моя семья. Одинокая, не похожая на других, я бродила по пыльным дорогам, как можно дольше растягивая встречу с домашними, после школы. Пиная осенние листья, я часто размышляла о том, какая я на самом деле....Я могла целыми днями просидеть зимой на подоконнике, считая снежинки, за стеклом, вместо того, что - бы ехать к бабушке. Там пахло старостью, нафталином и чем - то еще, смутно напоминающим запах тухлой селедки. Бабушка любила Софию...Все любили Софию, а не меня. Я была бельмом на глазу, тем самым уродом в семье. Не желающим подчиняться и жить по их правилам... Я запиралась в своей комнате, и не выходила, пока мать с отцом, гневно поджав губы и усадив улыбающуюся сестру в машину, не отъезжали прочь...Я привыкла быть одной.
Одиночество, окружающее меня на улице, не могло сравниться с одиночеством, внутри моего дома.
Это очень больно жить с людьми, к которым тянется твое сердце...и ощущать лишь их презренные взгляды и ненависть...
Алиса замолкла, переводя дух. На глаза стали наворачиваться горькие слезы обиды и злобы. А еще усталости. Она продолжила, после некоторой паузы.
- Потом был скандал и я не выдержала. Собрала свои скудные пожитки и вытащила все деньги с копилки сестры и кошелька матери. Я сбежала из дома, прихватив изрядную сумму.
Меня конечно искали. По началу. А потом замяли дело...
Я иногда наблюдала за свои домом из тени. Мама теперь чаще улыбалась. Отец всегда обнимал ее и Софию, и улыбался, глядя как играет у ног карликовый пудель... А мне нельзя было собаку. Никогда...
Я плакала тогда.
Почему они не люибил меня?! Чем я была хуже?!
Мне хотелось кричать о том, что я тоже живая, что я существую!
Но я молчала, упрямо стирая с лица слезы...
Из тихого пригорода, я на электричке приехала в шумный Лондон и первое время жила в дешевых отелях, где никто не спрашивал, где мои родители, пока я платила. Потом деньги кончились и меня выгнали.
Я бродила по ночному городу, заглядыва в окна и в витрины магазинов. Было холодно, наступала моя первая осень не дома, а у меня был только свитер...
Со временем я научилась воровать и снова обеспечила себе место в дешевых мотелях. Или на вокзалах...
Мне нравилось сидеть на перронах, глядя вслед уносящимся поездам. Мне иногда казалоь что там, куда они уезжают, меня непременно кто - то ждет...
Но никто не ждал.
Не ждал тогда, четыре года назад...
Не ждет и сейчас, когда мне 15, а я все - еще живу мелким воровством. Моя жизнь, это череда глупых и несуразных поступков, которые совершала я, которые совершали мои близкие.
А близкие ли?
Одиночество - это страшно.
Иногда я боюсь умереть. Где - нибудь под мостом. И ведь меня никто не будет оплакивать. Я же... никому не нужна...Я хочу семью. Хочу приходить домой, где меня будут ждать. Я хочу собаку, хочу есть каждый день и спать в кровати. Хочу, чтобы меня целовали на ночь и желали сладких снов. Я хочу жить нормальной жизнью. Я хочу жить так уже пять долгих лет на улице... Я хочу быть нужной. Кому - то...
Закончив говорить, девочка молча пошла наверх, прихватив с дивана футболку. Она не хотела, что бы кто - то шел за ней. Поднявшись в ванную, она закрыла за собой дверь. Включив горячую воду, Алиса быстро скинула одежду и с головой погрузилась под воду. Хотелось перестать думать. Перестать наконец - то вспоминать. Перестать чувствовать...
Перестать дышать.